С высоты террикона я видел курганы Донбасса

Много лет назад мне посчастливилось после службы в армии побывать в тех краях. Вспоминаю дату – 6 января 1958 года. Мне довелось определиться на работу в шахту Холодная балка-10, вблизи небольшого поселка Ломбардо.

Начальник шахты, Иван Белохвостов, когда я зашел к нему в кабинет, сидел за столом и подписывал какие-то бумаги. Бросив на меня взгляд, он произнес: «Ты откуда, служивый?». Я ему объяснил, мол, отслужил, надо определиться на работу. Он подал мне чистый лист бумаги и сказал: «Пиши заявление: «Прошу принять меня на работу рабочим очистного забоя. Прошу не отказывать в этом». Продиктовав этот текст, Белохвостов сказал: «Не забудь поставить дату».

Подписал заявление с записью: «Оформить на второй участок» и добавил: «Побудь в коридоре, я похлопочу, чтоб тебе помогли с общежитием. Понимаю, тебе надо где-то отдохнуть». Я ждал в коридоре минут 50. Из другого кабинета вышел мужик и спросил: «Кто тут Реутов? Вот тебе направление в общежитие».

Это был председатель шахткома профсоюза, и он же сказал: «Зайди в бухгалтерию». Я зашел и был обрадован тем, что приветливая женщина подала лист бумаги, чтобы расписаться в получении 35 рублей аванса. Так за меня похлопотал Белохвостов.

В общежитии комендантша дала мне ключи от 13-й комнаты на втором этаже. Я поднялся, увидел, что дверь комнаты открыта, и в ней за столом сидели три мужика. Я поздоровался с ними. Подумав, что комната трехместная, и они здесь живут. Хотел спросить, какую мне койку можно занять? Но мужики засуетились, стали предлагать мне выпить грамм пятьдесят водки. Я стал отказываться, они настаивали.

Тогда я взял стакан и выпил холодную воду. Им это показалось смешно, они захохотали. Рыжий – тот, что подал стакан, сказал: «Мы так и знали, что ты любитель выпивать дармовое». Я дал им 5 рублей, и они тут же покинули комнату, отправившись вниз, на первый этаж. Мне стало легче. Пришла комендантша, взяла мой паспорт на прописку и сказала, что вернет его завтра, чтобы я мог устроиться на работу.

Устроился я на работу в три дня и еще 10 дней проходил технику безопасности, ежедневно посещая учебную лаву шахты. В группе нас было 11 человек. Каждому выдали чуни резиновые – вроде галош, каски и номера светильников-аккумуляторов, вроде противогазов.

Тут же порекомендовали обзавестись ножовками – такими, как у забойщиков, с обушком – это вроде кирки, и угольной лопатой, а попутно – и будческой лопатой. Все это приходилось сдавать на свой номер в инструменталку.

После 10-дневного курса отправили в распоряжение десятника. Тот послал меня работать в звено за угольным комбайном. Не имея опыта, я за два дня так измотался, что, добравшись до общежития, падал от усталости.

За комбайном следует три забойщика. Надо быстро крепить кровлю, сбивать земник, принимать лес, распилы, стойки. Забойщик Малеваный все время меня подгонял: «Быстрей шевелись!». На третий день меня отправили в общую бригаду, и я этому обрадовался, так как в общей бригаде работать легче. Сколько возьмешь, столько и ладно, никто на тебя не кричит.

Так в общей сложности я в шахте проработал три года. Мало, конечно, чтобы считать себя шахтером Донбасса. Зато остались в памяти дружеские отношения с забойщиками, проходчиками на отработке квершлага. Это подземная горная выработка сквозь пустую породу, не имеющая непосредственного выхода на поверхность.

А шурф – это вентиляционный штрек, по которому в угольную лаву подается крепежный лес, распилы и стойки. Проходя квершлаг, к нашей выработке шла другая бригада проходчиков. За встречей квершлагов следят геодезисты, макшейдер.

Как-то послали нас, несколько человек из лавы, временно в проходку, на откатку породы и бурение перфораторами проходческого забоя. Ко всему этому, после каждого отвала забоя поправляли крепление квершлага, будущего откаточного штрека.

Встреча бригад горной выработки – это особое событие в любой шахте. Каждой бригаде, по традиции, ставится бочонок пива, ведра на три, и подается много копченой рыбы таранки. Кроме того, всем членам бригад вручали безномерные калетные медали с изображением серпа и молота за труд. У меня до сих пор хранится такая шахтерская медаль.

Потом ребята вернулись в свои бригады и продолжали работать в лаве. Пласт угля – толщиной 75 и 90 см. Работать приходилось, сгорбившись, на коленках, что приводит к профессиональному заболеванию колен – бурситу.

А однажды мне даже довелось поработать пять дней на большом высотном терриконе – вываливать вагонетки с пустой породой. С высоты во все стороны видны курганы Донбасса, поселки, галереи, копры шахт.

Как-то уговорился с другом по работе, Игорем Свешниковым, съездить в воскресенье к нему домой, он был из городишка Красногоровки. Дом его находился рядом с клубом, и в то воскресенье в клубе проходила литературная встреча поэтессы Веры Ибнер. В своем выступлении она рассказывала про Одессу, Ленинград. А когда после встречи включили радиолу, и начались танцы, почетная гостья, к удивлению, пригласила меня станцевать фокстрот.

Было как-то нерешительно, потому что танцор из меня никудышный. Вера Ибнер сказала: «Несмотря на то, что ты не совсем ладно танцуешь, я тебе подарю свой первый трехтомник». И на первом томе написала: «Вспомни Красногоровку и почитай стихи В.И.».

Я долго потом возил с собой тот трехтомник, пока где-то не потерял.

В Макеевке, тоже при посещении большого клуба, случайно оказался на встрече с поэтом Николаем Доризо. Ему там аплодировали как автору песни «Давно не бывал я в Донбассе». Поэт был окружён людьми, я на него мог посмотреть только с расстояния.

Зато через многие годы, уже в Амурске, я имел встречу с Борисом Ласкиным, автором песни, посвященной Донбассу: «Спят курганы темные, солнцем опаленные», а также боевых песен «Три танкиста», «Мы вели машины» и многих других. Ласкин побывал в моей мастерской, и я его сфотографировал, что мне составило немалую удачу в фотоделе.

Заканчиваю это воспоминание тем, что 6 января 1958 года я прибыл в Донбасс, а в селе Падали Восточные в то же время началось активное строительство города Амурска. И сегодня в Амурске многие рассуждают о Донбассе, потому что там идет защита интересов нашего Отечества против порывов европейского национализма.

АЛЕКСАНДР РЕУТОВ, ветеран труда

*Террико́н – отвал, искусственная возвышенность из обеднённых и пустых пород, извлечённых при подземной разработке месторождений угля.